Чистяков возращается на сцену И припомнятся звуки баяна... Федор Чистяков возвращается на сцену
Автор песен «Человек и кошка», «Иду, курю» записал новый альбом и отыграл новую программу 6 ноября в Центральном Доме художника.
Прослушав новые песни Чистякова и начиная этот текст, пришлось выбирать из двух взаимоисключающих посылок: «Федора Чистякова невозможно узнать» или «Федора Чистякова невозможно не узнать». И то и другое кажется вполне справедливым. Формально на новом альбоме, рабочее название которого - «Ондатр», звучит музыка, для дяди Федора, мягко говоря, не очень характерная. Первая же песня - задиристый фанк с гармошкой и почти что кинчевским «тоталитарным рэпом». Вторая - лирика с каким-то пародийным псевдооперным бэк-вокалом и нарочито скрежещущей виолончелью. Дальше альбом более или менее выруливает на более привычную городскую-ностальгическую тему, но все равно это не тот Чистяков. Это если говорить о «форме». Если же говорить о содержании, то в нем сразу узнается здоровая чистяковская ирония. И в интонациях, и, разумеется, в текстах - то простых, то обэриутски-абсурдных, со всякими фонетическими и смысловыми играми. В заглавной песне сказано: «Авангард абсурда на старости лет», который выглядит как «Выхожу я на Монмартр,/ достаю свой медиатр/ и считаю:/ en, deux, trios, quart».
В свое время Федор и «Ноль» выступили своего рода могильщиками русского рока. Поначалу «Ноль» казался странным и необязательным, но потом стало понятно, что только так и можно снижать пафос и претензии. Меломанов волновал тезис о «примате текста над музыкой»? Пожалуйста - Чистяков выдавал прекрасные, ровные и гладкие тексты, которые при этом - содержательные и смешные. Кроме того, он хорошо пел, играл на баяне. «Как можно играть ракенрол на баяне?» - спросили Чистякова на одной телевизионной передаче. В ответ Федя сходу сыграл несколько тактов Rock Around the Clock. Все возможно, если владеть ремеслом и имеешь что сказать. И вообще говоря, начало популярности этого стиля, ретро-кабацкой сказочно-циничной тусовки (от «Ленинграда», новомодных питерских Billy`s Band до «их» Tiger Lillies) положено именно Чистяковым. Александр БЕЛЯЕВ,
Еще про ондатр • Алексей МУНИПОВ
Федор Чистяков. "Ондатр"
От прежнего Федора Чистякова - лидера группы "Ноль", вопящего про резиновый шлем и драчевые напильники, - не осталось практически ничего: после известных и печальных событий Федор полностью переменился, свел близкую дружбу со "Свидетелями Иеговы" Казалось, что эти долгие инструментальные зарисовки и будут тем единственным, чем придется довольствоваться не теряющим надежду поклонникам группы "Ноль". Но потихоньку Чистяков запел, и вот выходит "Ондатр" - альбом удивительных песен, мимо которого, ей-Богу, не стоит проходить. "Я выхожу на Монмартр, достаю медиатор, эн, де, труа, катр! Это просто Ондатр, настоящий Ондатр!". Нынешние чистяковские сочинения лежат где-то посредине между музыкой Андрея Петрова к фильму "Берегись автомобиля" и блюзами Сергея Чигракова по прозвищу Чиж, причем страннее всего звучат именно тексты, берущие начало не то в маршаковских переводах староанглийской детской поэзии, не то в словесном бедламе Александра "Джорджа" Гуницкого. А, например, композиция "Медведь" представляет из себя положенный на музыку научно-просветительский текст о том, как медведи впадают в спячку, взятый из журнала "Пробудитесь" ("Пробудитесь" - это печатный орган "Свидетелей Иеговы"). Перестав быть похожим на самого себя, Чистяков неожиданно стал походить много на кого: регтайм "Девушки со станции Дно" чрезвычайно напоминает гребенщиковского "Мальчика Евграфа", а торжественный и светлый гимн "Два пустяка" - страшно сказать, баллады Владимира Кузьмина. Но костяк альбома все-таки составляют рукотворные притчи о животных, мощно сыгранные и затейливо записанные: помимо непременного баяна и резкой губной гармоники в них постоянно вклиниваются какие-то совершенно посторонние звуки. От них и от общей остекленело-абсурдистской интонации альбома становится немного не по себе: как сказали бы герои кинофильма "Жесткое время", "был мужчина надежный, а стал - тревожный". К счастью, тревожность эта Чистякову только к лицу.
Новый диск Федора Чистякова Ондатр
Этот альбом Федора Чистякова - словно возвращение во вдохновенно-кустарные для петроградских рокеров 80-е годы. Выстроенная против всяких правил, но местами к каким-то особым смаком звуковая картина, перменная плотность аранжировок песен, когда из тех партий, что необходимо, прописаны лишь те, что удалось, а "дырки" заткнуты сработанными "на коленке" спецэффектами, использование в деле всего, что ненароком подвернулось под руку, - это здесь имеется в избытке. Как и неподдельный рок-н-ролльный драйв, практически пропавший из нашего так называемого рока в последние десять лет. Ритм-н-блюзовый номер "Бе-Бе-Бе" интересен не только пропущенной через гитарную квакушку гармоникой Владимира Кожекина и обработанной фазером гармонью самого Чистякова, сколько мощным импровизационным началом. Забавно, конечно, что текст "Медведя" целиком позаимствован из журнальной статьи, но гораздо забавнее, что будучи положенным на музыку, этот халтурный, не слишком грамотный по построению текст облагораживается и приобретает какой-то внутренний ритм. Поначалу кажется, что за баллады, подобные "Два Пустяка", Чистякову не стоит и браться, что лирические мотивы ему совершенно не идут. Однако этот номер ближе ко второму куплету обнаруживает несколько хаотичную, но крайне привлекательную аранжировку в духе практически молодых ELO, только что с баяном. В конце альбома, кстати, имеется ремикс на эту вещь, озаглавленный "И Вдруг Станет Ближе". А водевильная песенка "Девушки Со Станции `Дно`" и заглавный двухчастный и двухвариантный "Ондатр" напрямую наследуют ранним работам Аквариума и Алисы на когда-то подпольном "АнТроп"е. Дядя Федор в гордом одиночестве продолжает разрабатывать золотые жилы, которые его старшие товарищи обменяли на гарантированную миску радиопохлебки. При этом того же "Медведя" не брезгуют крутить по радио, в то время, как сам Чистяков избавлен от необходимости уродовать обложки своих альбомов спонсорскими этикетками. Что ж, хоть кто-то продолжает держать марку настоящего питерского рока. Кустарного и экстравагантного, забавного и ни от чьих прихотей особо не зависящего.
